Категории: Воспоминания о войне, Яков Киселёв

Принесли в сарай, колхозный, где постелена солома.

А ранение было тяжелым?

Тяжелое ранение. Разрывной пулей в ногу. Ну вот. А потом просто гнили, пропадали. В первую очередь берут лечить на операции тех, у кого ранение в голову, грудь и живот. А конечности – руки и ноги-  это могут подождать. А тут не могут подождать, когда начинается гангрена- это все считай. Ну тогда подошел врач, там проходил мимо, все же  взглянул на ногу, понял, что это все и говорит: «Его на стол». Ну на стол. И сделали операцию, разрезали всю ногу наверх, до колена почти и осколок, это мое счастье – осколок вынули, половина пули пошло наверх, к колену, сюда. А если бы она тоже разорвалась, то там стопы не было бы. Ну вот. Ну а потом нас по домам. 

И Вы сколько были в этом доме?

В этом доме.

К кому Вы попали?

Понимаете. Ну так как  люди гибли. Так что они сделали, иного выхода не было. Они стали развозить всех раненых по домам жителей. Меня и еще 11 человек. 12 нас было, завезли  в одну семью женщины, фамилия ее, по-моему, была Любавская. Мария Васильевна. Вот. Ее муж был на 12 лет старше ее.  Железнодорожник и два сына, старшему было 17 лет. Она рассказывала мне, что она полька. Она. Откуда-то з западных. Вот. И ей сказали. Постелили солому, положили нас и сказали: «Кормить». Это ж ораву… «Кормить, поить, смотреть за ними».

А лекарства давали?

Перед этим как нас положили, обработали раны. А потом к нам не приходили несколько дней я лежал. Короче говоря, меня она эта дама спасла. Это надо признать как факт. Если бы не она, я бы не выжил бы. Я не мог ничего ни есть, ни пить. Ничего. Она меня отпаивала абрикосовым компотом. Там абрикосов полно. Вот это единственное, что организм принимал. А потом это на соломе гнием. Господи! Вшивые, грязные, вонючие. Ну а тут как раз пришел приказ. Кто додумался тогда до такого умного приказа, я не знаю. Нигде не читал, чтобы еще такое было. Вдруг поступил приказ, значит, с учетом того, что невозможно оказать медицинскую помощь, все. Кто может двигаться – идите домой. Транспорта не было, поезда не шли. А так как пополнение было украинское, воевали на их территории, из 12 –  11 ушло, я один остался. Я, во-первых, не мог шевельнуться, даже если бы я и рядом жил, а во-вторых, мои были на Урале. Так вот она тогда взялась за меня, сняла с меня все, постирала, я голенький остался. Когда постирала. Повесила сушить. И в эту ночь как раз приехали забирать. Построили, отремонтировали железную дорогу. Так это все завернули в простынь – одежку мою. Голого завернули в чем-то, завезли машиной на станцию. Там поезд, санпоезд. И в Донецк. Сталино называлось. Там тоже был госпиталь. Там уже положили, все по-человечески. Прошло несколько дней и оттуда опять поезд и в Россию – в Куйбышев. В Куйбышев, Оборонная, 31. Школа бывшая. Госпиталь, ну и там мне сделали 6 операций, одну за одной. Кость чистят, а гниет. Вот почистят – и рана затягивается, затягивается. Затянулась свищ остался. И все. Она гниет опять. Опять чистят. Боль несусветная.

А под наркозом чистят?

Да, один раз я уже доходил. Каждый месяц операция. Один раз они решили под местным наркозом. Начали делать, я не выдержал. Не дал. Привязанный был, так на коке отталкивал хирурга. Он говорит: «Ну дайте ему». Вот так. И 9 месяцев.

А связь с домом у Вас постоянно была?

Да. Я что-то получал. Вы знаете все было организовано все же. И я писал. Тогда треугольнички эти, и я тогда получил пару писем. Было такое. А в госпиталь ко мне отец приехал.

Он Вас узнал сразу?

Ну узнал. Привез там водки.

Он приехал неожиданно или Вы знали, что он приедет?

Нет, я ему написал, где я нахожусь. А знать, тогда же надо было пропуск, это же он где-то добыл этот пропуск, чтобы доехать.

То есть Вы не знали, в какой день он приедет.

Нет.  И там тоже. Вот жизнь продолжалась. Девчата приходили. Много же. В комнате у нас было 28 человек, это класс. Вот так.

У вас затянулась рана?

Не затянулась. Меня выписали с госпиталя с открытой раной, так она и не затянулась.

Ну и куда? На фронт или домой?

Нет. На фронт не могли с открытой раной. Да и тем более нога не гнулась. Да и я ходил на двух костылях, я наступить не мог. Так меня выписал домой. Я не помню ничего такого, что можно было сказать, что были какие-то трения между национальностями. Нормальная жизнь была.

Фотографии

Скачать

Исследователь: Наталья Иващенко, кандидат исторических наук, ГрГУ им. Я. Купалы, Светлана Силова, кандидат исторических наук, доцент, ГрГУ им. Я. Купалы