Категории: Человек и власть, Валентина Сорокина

– Которая тётка к нам вчера приезжала помыться в бане, она тоже была в Сибири. Их вывезли в 49-ом году. В их 4 лошади было. Приехали, говорит, вечером. Она что-то поила скотину, приезжают, особенно знают соседи, что у тебя есть, они в район, куда там доставляют, список делали: «Всё, корову можете не поить, – она – а чего? – Всё, собирайтесь»! Подруга была, что вместе ходили, наверно, в ей зависть немножко была, что победней была. Ещё, говорит, нам дали машинку швейную взять, в перину взяли положили, два поросёнка было, одного себе взяли, а этот зарезанный, дали мяса заложить, так мы ехали, в дороге нам было, что есть. Там люди голодали. А в которых дети маленькие были, один ребёночек кричит-кричит, орёт-орёт, там же все дети вместе были, давай посмотрим, что с ним. У него вши, так поевши его, что вся шкура! Ни молока, ничего не было. 21 день везли их туда в Иркутскую область. Вот туда привезли их. А там приехавши председатели, будут брать себе по вагонам рабочих этих людей. Там буряты были, председатель конторы бурят, там много было татар, давно. Которых, раньше привезли. Раньше там вывезены были. И вот они нас туда поселили, мы жили: с одной стороны дома были татары, а с другой – мы. Корову они там завели, и каждый день их там отмечали. Однажды ее послал председатель в другой район что ли, и дома пришла отмечать, а ее нет, и где она есть? Председатель говорит, едь, говорит, ничёво, я сам, ничего не будет. Меня забрали, как будто я сама убегала отсюда. Ну, наутро председатель приехал. Говорит, чтоб ты больше так не делала, чтоб ты каждый вечер была дома, как будто уже она сбежала оттуда. 10 лет там они отбыли, но нормально всё.

– А потом приехали они сюда, им же не дали свои дома, не пустили.
– Там уже занявши были другие, не пустили в свои дома. Там у нас была такая парторг, она везде влезши. Нам сосед приехал, и его не пустили, они поехали сюда в Латвию, купили что-то. А тётка вот эта они поехали купили в Даугавпилсе на Гриве с сыном себе дом, полдома напополам. – Не пустили в родной дом, там занявши были уже всё полностью, и близко не подпустили даже. Вот, пожалуйста, тебе, как это время, когда вот эта власть менялась.
– Советские друзья, что они творили. Пусь немец, другое дело, он забирал и в Германию, работать дарма – это фашисты называются.
– Который человек работал, он же ничего не делал, у них 7 человек детей было, братьев, они все мужики, знаешь, здоровые. Они там пахали землю, в общем, еды у них там всегда хватало. Озеро было рядом, они мальцы рыбу ловили, всегда с рыбой, даже ледовня была построена летом, холодильника не было, лёд нарублено пилками, всегда, говорит, лежало всё у нас. Из-за зависти, в общем, списки делали, всех собирали и отправляли.
– А кто делал, волостные, кто живёт неплохо, староста. Пара свиней есть, можно (отправлять).
– Кого вы отправите? У кого что было взять. У которых не было ничего, и не везли никто.
– Есть – они туда, а скотинку к себе.

– Мы тоже были, уже мешки стояли, тоже собраны. Одного уже там Станевича вывезли, Римши уже нет, приходит, папка говорит, вывезли – всё! И мы тоже мешки были собравши. А как брат во время войны он был на войны, а после войны он в Вильнюсе был в милиции, и тоже список был, всё он там проверил – нам ничего до этого не говорил, только недавно сказал. Сказал: «Если отца возьмёте, везите меня. берите всех»! Он постарше, он от первой матери был. А мы пацаны все были, ещё в школу мы не ходили, трое нас было, ещё брат один с того оставши гнезда ещё первого (от первого брака). Мы так случайно оставши, а уже в списке были поставлены сначала. Вот привезут туда, всё начинай с нуля в чужой стране. Говорит, полечка с ними была такая красивая, зубов золотых наставлен полный рот, она всё бегала: «Возьмите меня к русским», – не хотела к бурятам. А потом, когда начали отпускать, в Польшу можно было ехать, Польша принимала, она уехала в Польшу, там у неё был какой-то родственник в Польше: брат или сват, и вот она поехала в Польшу. Ну, эти поехали сюда. Кому куда надо, кто куда мог. Вот такое возвращение было.
– И вот придут забирать в хату, сразу, кто есть, забирают, а кто, бывает, один где-нибудь ушёдши, остался. На улицы спрячься, и останешься!
– Ну, все уехали, а эты остались.
– Мне такой Крумель рассказывал с Гривы, сестра его осталась, не пошла в дом сразу, а нас в телячий вагон и туда – действовали, это уже – нехорошо!

Фотографии

Скачать

Исследователь: Dr. philol. Jeļena Koroļova, Daugavpils Universitāte