Категории: Война (1941 – 1944(45)) гг, Яков Киселёв

Ну вот. Так я проработал ровно год, а потом подумал, что лучше я пойду на фронт.

А как к этому отнеслись родители?

 У нас была бронь. У нас не брали на фронт. Но тут объявили добровольный комсомольский набор. 

Вы были пионером, комсомольцем?

О, конечно. Еще каким! Так это. Как объявили набор. Когда добровольно идет человек в армию, отпускали с завода. Ну и два человека с нашего цеха пошло. Там  огромный цех, там стони людей. Я и  Петя Калинин. Мы вдвоем пошли.

То есть Вам исполнилось 18 лет, и вы ушли на фронт?

Да, мне исполнилось 18 лет, и я ушел не на фронт, а в армию, в армию пошел.

А не страшно было?

Миленькая моя, там та жизнь была до того хреновая, что уже страшнее быть не может. Это было просто чудовищное выживание, еле тянули все. Еле тянули, чтоб прожить. Ну хорошо. И вот нас назавтра же отправка. И в дорогу моя семья могла мне собрать буханку хлеба и одну селёдку. Вот и все.

То есть такого, как в фильмах показывали – уходят на фронт, дают буханку хлеба, тушёнку, сало…

Кого, какое там! Может, где-то что-то у кого-то попозже и было, уже в 1944 год, 1945 год. Может что-то легче чуть стало. А тогда же это ужас, 41, 42 год, это ужас. Ужас потому что были беженцы. Ты права тоже, сейчас я дойду до этого. Короче говоря, на каждой большой станции состав останавливался и пополнялся добровольцами. Это с нашего цеха мы  вдвоем, а с завода, там цехом то  много. И команда. И так на каждой большой станции пополнялся, пополнялся. Когда мы приехали в Москву, товарняк был забит под завязку. Нас привезли в там в какие-то Красные казармы. Построили, и офицеры идут, и так: «Ты – налево, ты – направо, ты – налево, ты – направо».

 По какому принципу?

Принцип был такой: если крепкий парень, здоровый – налево, кто вот типа меня, такой «здоровяк» – это так нас в учебный полк. В Мордовию, их – на фронт. Тогда надо было дыры затыкать, это ж пушечное мясо, они ж не готовы, как и мы не были готовы. И после этого полка, там это, Господи. Ну попали,  в конце концов в этот полк, в лесу, в Мордовии. А зима в 41–42 году была страшенная, ой, ужас. А у нас обмундирование нам выдали последней категории – это то, что с убитых сняли, с раненых. С дырками, в крови всё это там, и питание только чтобы только ноги не вытянул. А там были и с Мордовии парни, так они приходили и им привозили родственники, чтоб ходить. Не тушёнку конечно, но сухари привозили.

Они делились?

Какое делились! Там они, значит, сначала держали при себе эти мешки, так потом их обворовывали. Ну мы же все голодные! Что там. Они били тогда, смертным боем били. Как поймают кого, а потом построили каптёрку, под замок. Там тоже взламывали. Так они, конечно, жили ничего, хоть хлебом были. Ну это ж, а мы дак. Короче говоря, там это был учебный полк, пулемётчиков готовил. Станковые пулемёты вот эти, «Максим». Ну вот. Ну подготовка была такая, Господи Боже мой. Там страшно было выйти в этом обмундировании с этой казармы. Боже, Боже. Там падали.

А политическая подготовка была?

О! Да, это сопровождало всю жизнь. Ну хорошо. Короче говоря, нам осталось уже, 4 месяца мы там побыли, и нам осталось получить эти сержантские лычки. Кстати говоря, меня, и там был ещё один восьмиклассник, Агаев, нас оставляли там обучать следующих. Но мы оба отказались. Посмотрели, на фронт лучше. И вот нас. А тут под Сталинградом началась эпопея. Так нас, недоучив и не присвоив никаких званий, а в товарняк – и на фронт.

Исследователь: Наталья Иващенко, кандидат исторических наук ГрГУ им. Я. Купалы, Светлана Силова, кандидат исторических наук, ГрГУ им. Я. Купалы